Сайт Александра Лазарева-мл. Сайт Александра Лазарева-мл.

Александр Лазарев: "Когда я начинал петь Марк Захаров выходил из зала"
Труд-7 11.05.2000 

О молодом артисте Лазареве в театральных кругах заговорили шесть лет назад, когда он появился в "Ленкоме" и Марк Захаров сразу те "зачислил" его в амплуа героя. Постепенно все узнали, что он не однофамилец того самого Лазарева, которому, начиная с 60-х годов, рукоплещут зрители в Театре имени Маяковского, а его родной сын, тоже Александр, названный так его мамой - актрисой Светланой Немоляевой. Можно сказать, что Александр Александрович родился в рубашке и относится к категории баловней судьбы, став в 32 года заслуженным артистом России. И вместе с тем его творческий путь не так прост, как многим кажется.


- Будучи актерским ребенком, вы, конечно же, выросли за кулисами и, наверное, пересмотрели весь репертуар своих родителей в Театре имени Маяковского. Скажите, кто вам тогда больше нравился на сцене - отец или мать?

- Для меня это достаточно неожиданный вопрос. Никогда над ним не задумывался. Даже в детском возрасте...


- Но вы-то видели легендарный спектакль 70-х годов "Человек из Ламанчи", где ваш папа блистательно сыграл главную роль?

- Да, я посмотрел этот спектакль во время гастролей театра в Одессе, куда я, семи или восьмилетний, выехал вместе с родителями. Впечатление было ошеломляющим. Не менее сильные ощущения я испытал на спектакле "Бег", в котором отец играл генерала Хлудова. После чего "заболел" Булгаковым на всю жизнь.


- У вас никогда не возникало желания посоревноваться с отцом и сыграть Дон Кихота или Хлудова?

- Дон Кихота я никогда не смогу сыграть так, как он. Это та вершина, до которой мне никогда не дотянуться. А вот образ Хлудова не дает мне покоя по сей день, я даже вижу его в снах. Такой человек мог родиться только в России и только у русского писателя. Вы можете себе представить, чтобы человек, погубивший сотни жизней и бежавший от возмездия, потом рвался обратно на Родину, зная, что там его ожидает наказание? Сыграть подобную судьбу - безумно интересно. К тому же в истории существовал такой человек -генерал Слащев, известный, как Яшка-вешатель...


- Иногда мне кажется, что ностальгическая тяга русских к Родине преувеличена нашими писателями. Сегодня многие люди навсегда уезжают из России за рубеж и, как сами говорят, ни о чем не жалеют. А вы можете себя представить вне России?

- Думаю, нет. Бывает, что нет никаких сил терпеть творящийся вокруг беспредел, и я говорю себе: "Все, хватит, не могу больше выносить хамство, рвачество, откровенное вымогательство! Уеду к чертовой матери куда-нибудь подальше". А потом остываю и думаю: "Ну, куда я денусь от этих московских улочек, исхоженных мною с друзьями вдоль и поперек, этих бесконечных зим, длящихся семь месяцев в году?" Все это мое, и другого мне не надо. Наверное, я высокопарно выражаюсь, но это так.


- Вы сентиментальный человек?

- Может быть. А как артисту прожить без сантиментов? Моя сентиментальность мне очень помогает в работе над ролью. И вообще я не считаю, что это качество так уж портит "сильного мужчину" - как на сцене, так и в жизни.


- Скажите, а вы не устали играть мужественных героев?

- Если бы вы знали, как иногда тянет сыграть что-то комическое, острохарактерное. Я не хочу, чтобы меня воспринимали только как героического персонажа. Вот, скажем, совсем недавно поступило предложение сняться в одном телесериале в роли молодого супермена, который носит модное черное длинное пальто и разъезжает в лимузине. Честно говоря, мне скучно такое играть...


- Насколько я знаю, сегодня артисты готовы сниматься в любом кино, лишь бы заработать деньги. А вы почему-то капризничаете...

- Да просто не хочется размениваться по пустякам. Конечно, нельзя сидеть дома и ждать, пока тебе предложат "роль века". Надо много работать. Но мои родители сами никогда не халтурили и меня к этому приучили. Отец всегда говорил: "Играй то, за что тебе потом не будет стыдно".


- Вы всегда к себе предъявляете высокий счет?

- Стараюсь. Хотя знаю, что судьба может к тебе в любой момент повернуться спиной. За примерами далеко ходить не надо. Не буду называть фамилию этого артиста, но в 50-е годы он был звездой советского кинематографа, и у него французы на Елисейских полях брали автографы, А потом зрители его забыли, потому что он отказывался от ролей, не соответствующих тем, которые принесли ему славу. В этих вопросах принципиальность, конечно, хороша, но, как показывает практика, - в меру. Проблема выбора всегда была главной в актерской профессии.


-Вы на эту тему советуетесь с родителями?

- Советуюсь. И часто наши точки зрения совпадают, но окончательное решение принимаю сам. Слава Богу, ни папа, ни мама на меня не давят. Конечно, они переживают за меня, но в то же время у меня свой жизненный путь, который я должен пройти сам. Взять хотя бы те добрые советы, которые давал мне отец. Исходя из собственного опыта, он предупреждал меня, что, начав курить, потом бросить очень сложно. Я же только самонадеянно ухмылялся. Мне-то казалось, что стоит только захотеть, и я это сделаю запросто. А вот теперь думаю: почему я не послушался отца... Привычка к сигарете настолько затянула меня, что теперь не знаю, как от нее избавиться...


- Мне кажется, в конце концов вы справитесь с этим недостатком, как справился с ним когда-то ваш отец. Кстати, трудно быть сыном знаменитых родителей?

- В студенческие годы я из-за этого немало страдал, а теперь, слава Богу, меня воспринимают как самостоятельную личность. Наверное, потому, что чего-то достиг в театре...


- После студенческой скамьи сложно было осваиваться в труппе прославленного "Ленкома"?

-И да и нет. Как только я пришел в театр, мне сразу же предложили сыграть роль графа Альмавивы в "Женитьбе Фигаро". Вначале ее репетировал Абдулов, но потом из-за каких-то своих киношных дел ушел из спектакля. Самое трудное для меня заключалось в том, что я должен был научиться петь. Помню, перед тем, как мне предстояло исполнять арии, Захаров делал перерывы в репетициях и говорил: "Пойдем, господа артисты, выпьем кофе, пока Лазарев тут будет входить в образ, а то он умрет от напряжения..."


- Вам по-прежнему трудно исполнять роль графа Альмавивы?

-Трудности остались в прошлом. Драматургия-то - замечательная. К тому же работали мы над "Женитьбой Фигаро" так весело и легко, что казалось порой, будто я вернулся в родную стихию школы-студии МХАТ. Кстати, когда в дипломном спектакле мне доверили роль Треплева, то я поначалу тоже долго мучился и страдал.


- Быть может, это происходило от того, что вы не могли до конца понять психологию Треплева?

- В общем, мне было понятно, почему он стрелялся в финале пьесы. Дело в том, что его представления о жизни не совпали с жестокой реальностью, суетной и пошлой, а просто прозябать в ней он не захотел. К тому же он остался совершенно один: мать не интересовалась им, любимая Нина Заречная навсегда покинула его... Одиночество - страшная вещь, и если бы у меня не было моей семьи, то я бы давно наделал много глупостей... Не то чтобы застрелился, а так - "сошел с катушек", Еще, конечно, спасает вера. Я постоянно хожу в церковь, исповедуюсь. Но назвать себя истинным христианином не могу. Хотя никогда никому не мстил. Если человек делал мне зло, то я старался с ним потом не общаться, он как бы переставал для меня существовать.


- А своим коллегам вы завидуете?

- Завидовать не умею, но могу сожалеть, что у меня не получается двойное сальто с поворотом в воздухе, как у Димы Певцова. Бывает так, что зациклишься на каком-нибудь моменте в роли и долбишь, долбишь, пока глаза на лоб не полезут... Поэтому настроение часто зависит от того, как проходит репетиция. Если успешно, то так и подмывает потом куда-нибудь съездить, повеселиться с друзьями. Если неуспешно, то тоже хочется уехать, но уже одному, без компании. Родные знают, что в такие моменты лучше меня не трогать.


- Вам не кажется, что подобное поведение не украшает взрослого человека?

- Да я и не ощущаю себя взрослым человеком, хотя мне уже 32 года и мужики в моем возрасте прокручивают серьезные дела. Может быть, это связано с моей профессией, которая предполагает какое-то легкомыслие, бесшабашность, непосредственность. Не знаю...


- Итак, до конца жизни актер?

- Вот это на самом деле чудовищный вопрос! Конечно, хочется еще что-то сделать, например, поставить спектакль или написать повесть. Но для этого надо учиться, а жизнь коротка, и каждый раз боишься прогадать. Как говорит мой друг: "Завтра не бывает". Давайте не будем об этом говорить, а то мы в такие дебри залезем... Поговорим о чем-нибудь другом...


- Ну хорошо, давайте поговорим, например, о вашей жене. Она тоже актриса?

- Боже упаси! Она у меня переводчик, и потому человек очень основательный. Сейчас временно сидит дома, потому что наша дочка пошла в школу. До того, как мы поженились, знакомы были давно, встречались в разных компаниях, но ничего такого между нами не возникало. А потом она как-то пришла ко мне в гости с подругой, мы посидели, поговорили, попили чайку с маминым вареньем, и я вдруг почувствовал, как что-то перевернулось внутри меня, и я подумал: "Да, вот она - та единственная, которую ты ищешь, что тебе еще надо?" А дальше я уже не мог и минуты без нее прожить...


- Вы думаете, это на всю жизнь?

- Надеюсь, если, конечно, она меня не бросит.


- А вы ее?

-Я? Ни в коем случае!


- Но она же, подозреваю, ревнует вас? Наверное, после спектакля поклонницы у подъезда поджидают, просят автограф, любовные записочки подбрасывают и так далее? ..

- Она у меня хоть и ревнивый человек, но трезвый и хорошо понимает все издержки моей профессии. Поэтому никаких скандалов по этому поводу не устраивает. Тем более что всякие там "сырихи" (так называли когда-то постоянных поклонниц артистов) давно перевелись. Наверное, поумнели, а может быть, другие кумиры у них теперь на первом плане - не театральные. По крайней мере я не люблю, когда обо мне говорят с придыханием. И потом, скажем, моя внешность - это заслуга не моя, а моих родителей. Дай им Бог. и дальше здоровья и долгих лет жизни!


Беседу вела Любовь ЛЕБЕДИНА.