Сайт Александра Лазарева-мл. Сайт Александра Лазарева-мл.

Александр Лазарев: "Актерская судьба - это надежды и ожидания звездного часа"
Театральная афиша, января 2004 

Ни одна публикация об актере театра «Ленком», заслуженном артисте России Александре ЛАЗАРЕВЕ не обходится без упоминания о его родителях, знаменитых актеров А.С. Лазареве и С.В. Немоляевой. Одни говорят, что он похож на маму, другие – что он вылитый Лазарев-старший, и даже такого же роста. На самом деле в ем удачно сочетаются черты обоих родителей. Причем любой, самый неискушенный зритель понимает, что Лазарев-младший обладает не только превосходными внешними данными, но и яркой индивидуальностью.



- Конечно на меня повлияла профессия моих родителей. Среда, в которой рос, была пропитана творческой увлечённостью, и хотя я видел закулисную жизнь театра, меня это не отпугивало, наоборот – я был закулисным миром очарован, я хотел быть артистом. В детстве, я помню, смотрел спектакль, в котором на сцене была тачанка, и буденновцы размахивали кнутами и саблями. После спектакля родители повели меня за кулисы посмотреть тачанку. Я не только потрогал её руками, но и посидела в ней, получил массу удовольствия и с тех пор стал постоянным гостем реквизиторского цеха. После школы, благо она была напротив театра, я прямиком направлялся в цех и проводил там много часов, играя с бутафорскими ружьями, мечами, облачаясь в доспехи и надевая на голову шлем, который налезал мне на глаза. 

- Один их героев романа С. Моэма «Театр» страдает оттого, что его мать актриса, играет даже дома, изображая нежную мать… 

- У нас такого не было. Ведь это видно, когда люди спешат из дома под предлогом работы в театре или действительно много работают и стремятся из театра домой. Я же ощущал, что они искренни в своих чувствах ко мне и в отношениях друг с другом. 

- В детстве вы понимали какие популярные люди вас окружают? 

- До определенного возраста, пока я не начал соображать, что существуют некие моменты субординации, я был на равных со всеми артистами Театра имени Маяковского, а в главного режиссера Андрея Александровича Гончарова стрелял из помпового ружья шариками. Я со всеми был на «ты», к нам приходили в основном артисты, но самые близкие друзья родителей – художники. 

- В спектакль «Леди Макбет Мценского уезда» на роль мальчика Феди ввы попали по необходимости или по желанию? 

- Эту роль играл Антон Табаков. В театре, когда ребенок вырастает, его роль переходит к другому, более подходящему по возрасту. Настала моя очередь. У меня было такое огромное желание играть, что когда мне предложили, я забыл про школу, про уроки, про всё. Я просиживал за кулисами, знал все спектакли наизусть, знал все слова за всех артистов. Я не знаю, чтобы со мной было, если бы мне этой роли не предложили. Со спектаклем «Леди Макбет Мценского уезда» я впервые поехал на гастроли как исполнитель, а не как актёрский ребёнок, и не куда-нибудь, а за границу, в Чехословакию. 

- В это же время вы снялись в фильме «Тацна Эдвина Друда» и в пятисерийном детективе «Профессия следователь». Где вам нравилось больше, в кино или в театре? 

- Конечно, в театре. Всей прелести кино я по малолетству не понимал, сам процесс казался мне нудным, и от киношников я бегал по школе, прячась в раздевалке. Мне хотелось после занятий поиграть в футбол, а за мной приезжала машина, чтобы отвезти на съёмочную площадку. Они мне надоели до чёртиков. 

- Поэтому не стали поступать во ВГИК? 

- Наверное. Но в отличие от всех я поступал только в два театральные училища, в Школу-студию МХАТ и Щепкинское. В обоих прошёл на конкурс. Выбрал Школу-Студию МХАТ. Попал к педагогу И.М. Тарханову, но после первого курса меня забрали в армию. 

- Неужели родители не могли вмешаться? 

- Они не только вмешались, они обили сотни порогов в военкомате. Они унижались перед многими людьми, они приложили массу усилий, чтобы я остался в родном городе и попал на службу в Театр Советской Армии. 

- На службу ходили, как на работу? 

- Ничего подобного. Я жил как все, в казарме. В увольнение ходил не так часто, как хотелось бы. Каждый день, помимо прямых обязанностей по сборке и разборке декораций, участия в массовых сценах в спектаклях, приходилось быть и грузчиком, и дворником, и вообще выполнять всю чёрную работу, которая на тот момент была. Вернулся в Школу-студию уже на курс А.А. Калягина. 

- И как он к вам отнёсся? 

- Никак он ко мне не отнёсся. Он меня не принимал и поначалу вообще не замечал. У других были роли, у меня нет, и я стал сам делать отрывки, принимал участие в показах. Постепенно отношения нормализовались. Александр Александрович увидел во мне какие-то потенциальные возможности, и на выпуске у меня было две роли: Миловидов в спектакле « На бойком месте» и Треплев в чеховской «Чайке». 

- Говорят, тот студенческий спектакль был особенный. 

- Не буду скромничать, он был очень хороший; настолько, что журнал «Театр», солидное, профессиональное издание, поместил статью с фотографиями о нашем студенческом спектакле. Мы в рамках творческого обмена возили его в США. Играли четыре вечера подряд при полных залах. Американцы привезли нам свою «Чайку», но, посмотрев нашу, наверное, поняли, что лучше бы они за неё вообще не брались. Их постановка не дотягивала даже до среднего уровня. Для меня спектакль был очень тяжелый, отнимал много сил. Когда его не стало, у меня гора с плеч свалилась, но в то же время было жалко, что его не стало. 

- Каким был ваш Треплев? 

- Треплев не однозначный персонаж. С одной стороны, его можно жалеть, но толстокожий человек может сказать: «Ну, что он за этой девчонкой бегает? Продал бы часть дома и жил бы себе, свои сочинения писал.» Мне ближе сострадание герою. Он неудачлив во всем: в любви к матери, к Нине, в литературных начинаниях. Признание к нему приходит тогда, когда оно ему уже не нужно. Вы знаете, Калягина до сих пор просят восстановить тот спектакль. Конечно, в силу возраста я сейчас уже Треплева не сыграю. 

- Вы говорите о возрасте, а как же роль Клавдия в «Гамлете» в театре «Ленком»? Будучи намного моложе Гертруды, жены своего старшего брата, ваш герой вступил в брак. 

- Да в жизни сколько угодно неравных браков! В этом спектакле было два состава исполнителей. В том, где играл я, было не только смещение возрастных акцентов – получалось, что Клавдий и Гамлет, в исполнении Дмитрия Певцова, - ровесники, а следовательно, дядя и племянник вполне могли что-то не поделить еще в детстве. С годами их нелюбовь переросла в ненависть, да к тому же Клавдия угораздило влюбиться в мать Гамлета. Представляете, какой клубок? Я этот спектакль буду помнить всегда. Для меня он был этапным. Первый серьезный выход на профессиональную сцену с фантастически одаренными партнёрами, с ролью мирового репертуара! Жаль, что в театре случился пожар и сгорели дорогостоящие костюмы, которые из-за отсутствия денег не было возможности восстановить. Я бы с удовольствием продолжал играть эту роль. 

- В работе над ролью вы учитываете опыт предыдущих исполнителей? 

- Я никогда ни на кого не оглядываюсь. У меня есть любимые артисты, но когда я ловлю себя на подражании кому-то, меня это жутко раздражает и я стараюсь оставаться самим собой. С годами меняется мой внутренний мир, меняются и герои. Я существую в образе больше спонтанно, чем математически рассчитано. Я играю так, как себя ощущаю в роли, как у меня получается, как я чувствую и как меня направляет режиссёр. 

- С режиссёром всегда находите согласие? 

- Я считаю, что у режиссёра есть несомненное право настаивать на своей трактовке. Это его идея, его постановка. Режиссёр хочет, чтобы спектакль был таким, каким он себе его представляет, а не таким, каким его хотел бы видеть артист. Однако в нашем театре работают люди воспитанные и любящие друг друга, поэтому всё можно обсудить. Но поверьте, я в театре « Ленком» уже четырнадцать лет, и пока еще не был свидетелем такого случая, чтобы кто=то придумал что бы то ни было лучше Марка Анатольевича Захарова. Я думаю, если вы это вопрос зададите Олегу Ивановичу Янковскому, который проработал в театре тридцать лет, он вам ответит то же самое. Я вам больше скажу: на роль Треплева в «Чайке» Захаров назначил меня и Певцова, а потом оставил одного Певцова. Конечно, я переживал, но даже в этом случае всё равно признаю за режиссёром право выбрать. 

- Как складывалась ваша работа над весьма необычным образом Писателя (он же Орфей) в спектакле М. Захарова «Плач палача»? 

- Роль у меня действительно необычная. Вначале это писатель, агрессивно настроенный наш современник, потом герой прошлого века, который попадает туда только потому, что ему подарена еще одна жизнь. Но самое интересное – это моменты перехода из одного времени в другое, когда герой пытается осознать себя в новой реальности, адаптироваться к ней и понять, что же с ним и окружающими происходит. Мне как исполнителю это очень интересно играть. 

- Александр, ваша фамилия не мелькает в антрепризах. Почему? 

- У меня были две попытки поучаствовать в антрепризных спектаклях, но после трёх-четырёх репетиций начиналась такая внутренняя маята, мне становилось так некомфортно, что я говорил: « Извините, ребята, я ухожу. Не буду морочить голову ни вам, ни себе». Мне хорошо в моём театре. Я вообще за репертуарный театр. Он глубже, полезнее и дисциплинированнее. 

- Но в репертуарном театре такой штат, что занять всех артистов невозможно. 

- Когда артиста берут на работу, это не означает, что он автоматически получит главную роль. Даже в эпизоде он может сыграть не сразу. Скорее всего он будет участвовать в массовке. Артист добровольно и сознательно идет на жертвы. Он отдаёт искусству свои лучшие годы и живёт с надеждой, что ожидание его будет вознаграждено. Каму-то везёт. Для них пробивает звездный час. 

- Так ведь можно и не дождаться звездного часа. 

- Конечно. Поэтому я считаю, что талантливый артист ждать не должен. Если он чувствует в себе художественный потенциал, он должен уйти в тот театр, где сможет реализовать себя. Он должен пробивать себе дорогу сам, потому что за него этого никто не сделает. Зачет терять лучшие годы? Актёрская жизнь так скоротечна! Время летит, и вот тебе уже в силу возраста не сыграть те роли, о которых ты мечтал ещё студентом. 

- Вы можете определить, чем отличается ленкомовский артист от других? 

- Чем именно, не могу, но приведу один пример. Пришёл в «Ленком» молодой артист. Сразу попал в премьерный спектакль на эпизодическую роль. Он находился на сцене среди пяти наших ребят, которые тоже играли в этом эпизоде. Поразительно, но сразу бросалось в глаза, что эти пятеро – ленкомовцы, а он нет. 

- В театр приходят молодые актеры, Вам не кажется, что они наступают вам и вашим ровесникам на пятки? 

- Ну, и пусть наступают! Глупо держаться за роль молодого юноши в мои 36 лет. Не стану я кричать: «Я никого не пущу!» Очень хорошо представляю себе чувства молодого человека, который в свои двадцать хочет играть. Ему самое время рвать ленточка, а како-то старый пень ставит палки в колеса… 

- Неужели « с барского плеча» скинете роль? 

- Если он сможет сделать это лучше, пусть делает, а не сможет – тогда извините, иди работать в другой театр. 

- Вот, например, в спектакле «Шут Балакирев» ваш герой молод. Отдадите роль молодому артисту? 

- Не знаю. Не уверен. Это психологически очень сложные актёрские дела. Теоретизировать можно сколько угодно. Когда дело доходит до практики, то тут возникают иные ощущения. 

- Вы долго настраиваетесь на роль? 

- У меня роли разные, характеры несхожие. Перед «Королевскими играми» я уже за сутки чувствую приближение этого спектакля. Сначала он за спиной, потом передо мной, потом во мне, и отпускает меня мой Генрих VIII не сразу. С «Женитьбой Фигаро» происходит то же самое. На эти два спектакля я прихожу за полтара часа на вокальную. Репетицию. Перед другими спектаклями часть моего организма с утра уже находится там. Я могу делать какие-то дела, но внутреннего голоса, напоминающего, что вечером мне играть, они не заглушают. 

- Легко играть любовь? 

- Интересно. Окунаешься в это чувство с головой. Любовь – это самое великолепное, что есть на земле. Будь то любовь к родителям, к женщине, к детям, к ближнему. Это каждый раз новые ощущения. 

- Часто в кино пробы артисту устраивают в любовных сценах. 

- Это неверно категорически! Артист приходит на пробы зажатым. Он мало знаком с режиссёром, может совсем не знать партнёра. Чтобы сыграть любовь, надо хотя бы подружиться, пообщаться какое-то время, найти какие-то общие интересы, увидеть искорку в глазах, ощутить струнку, созвучную тебе. 

- А как играть, если партнёрша не нравится? 

- Трудно. Для этого мы и учимся четыре года. Есть такое анекдот. Приходит молодой артист в пожилому: «Мне в первом актер нужно играть пьяного человека». Пожилой удивился: «Голубчик, это просто: выпейте стакан водки и играйте». Молодой вздохнул: «Да, но во втором акте мне нужно быть абсолютно трезвым». Пожилой в ответ: «А вот тут работать надо». 

- Не было ли опасения, что после роли в фильме «Охота» вам будут предлагать только отрицательных героев? 

- Мой герой не был отрицательным, он был заразителен. Он полюбил героиню, стал её добиваться и в итоге из-за любви поубивал массу народу. Я думаю, что кинорежиссура в лице Виталия Мефодьевича Соломина потеряла многое. Это был его единственный режиссерский фильм, и фильм потрясающий. Там не очень внятно была прописана детективная линия. К тому же два главных героя были похожи, и зритель не сразу улавливал, кто перед ним. Зато изобразительный ряд, монтаж фильма был сделан замечательно. Напряжение не ослабевает от первого до последнего кадра. 

- Судьба три раза сталкивала вас с Достоевским: это фильм «Село Степанчиково и его обитатели», спектакль «Варвар и еретик», поставленный по «Игроку», и телефильм «Идиот». Что дало вам соприкосновение с классиком? 

- В последнее время я полюбил определение «разорванный русский человек». Таких героев у Достоевского много, но из трёх персонажей, которых довелось сыграть мне, лишь Ганя Иволгин был таковым. В Гане столько же страстей, сколько в Рогожине, только у страстей Гани одна направленность – деньги. Он хочет вырваться из клоаки, в которой живёт, чтобы обеспечить мать, сестру, чтобы отца в больницу поместить, но не станет, как Птицын, собирать рублик к рублику. Он хочет сразу с капитала начать. 

- Если его цель - деньги, что почему он за ними в огонь не полез? 

- Не мог он себя до такой степени унизить. Чувство собственного достоинства оказалось выше. 

- Трудно снималась эта сцена? 

- Её снимали четыре дня. Она очень сложная и по драматургии и чисто технически. В ней занятно двадцать человек, да ещё пятнадцать человек Рогожинской компании. Сняли моё падение в обморок. Получилось неудачно. Мне говорят, что надо переснять. А я тороплюсь в Москву, у меня спектакль, но я остался. На поезд опоздал. Уезжал с таким треском, но сцену пересняли и получилось хорошо. 

- Какая была необходимость приглашать на роль Ганиной сестры непрофессиональную актрису? 

- Маша Киселева хоть и спортсменка, но партнёрша замечательная. Она всё видела, всё слышала. Ей руку протягиваешь – она тебе свою подаёт. Её не пугала ни команда «мотор», ни жужжание камеры. Она сыграла, на мой взгляд, хорошо. 

- Как вы думаете состоялась ли ваша карьера как киноактера? 

- Нет. Я своей роли ещё не сыграл. Хотя мне нравятся все картины, в которых я снимался. 

- Александр, какие роли родителей вас потрясли? 

- У отца – Хлудов в спектакле «Бег». Для меня это высшая планка актёрского мастерства. До тех высот, которых достиг мой отец, не добрался никто. У матери – Бланш Дюбуа в спектакле «Трамвай «Желание». В последнее время у мамы появилось много маленьких ролей. Она в них такая смешная, азартная, пронзительная до слез. Я вообще благодарю родителей за всё, что они для меня сделали, за всё, что они в меня вложили. 

- Почему же в таком случае вы хотели сменить фамилию? 

- Юношеский максимализм. Я и только я. Лучше я буду Петей Пупкиным, чем Сашей Лазаревым. Это происходит до той поры, пока ты не доказал, что ты что-то можешь сам. Тогда тебе становиться безразлично, сравнивают тебя с папой или нет. Я успокоился, наверное после того, как сыграл Треплева. 

- У вас очень красивая дочь. Хотите, чтобы она стала актрисой? 

- Я направлять её не буду, но помогать ей в том, чем она захочет заниматься, обязательно буду. Главное, чтобы она умела и любила делать то, что она захочет делать, чтобы работа доставляла ей радость, тогда я костьми лягу, чтобы ей помочь. 

- Она наводит критику на ваши спектакли? 

- Она ещё маленькая 

- А вы критикуете своих родителей? 

- А я пока не имею права. 


Беседу вела Татьяна Петренко