Александра Лазарева долгое время узнавали исключительно по театральным работам. "Ну надо же, какой красавец!" - шептали девушки после спектакля. Однако же роман с кино у Лазарева-младшего долгое время не складывался, что многим казалось весьма странным: ну как же с такими данными, с такой фамилией можно остаться без работы? Оказывается, было можно… Сейчас все это в прошлом. Режиссеры, оценив, бесспорный актерский дар Александра, словно принялись наверстывать упущенное. И самому актеру это, похоже, по душе. 




Мы встретились с Александром в начале сентября, когда он ненадолго прилетел в Москву после съемок, а на следующий же день должен был уехать вместе с труппой "Ленкома" на гастроли в Санкт-Петербург…

- Александр, вижу, жизнь в режиме цейтнота для вас стала нормой.
- Да, сейчас это уже довольно обычная история. Вот летом, например, снимался одновременно в четырех картинках. Даже понравилось.

- Что именно?
- Ритм. Я понял, что справляюсь с ним. Три фильма у меня были в Москве – на "Мосфильме", и один в Киеве – пятисерийный детектив "Седьмое небо". Режиссер - Вячеслав Криштофович, крепкий профессионал, с которым я уже работал однажды.

- Кого вы там играете?
- Главного героя. И, что, кстати, довольно редко случается, - положительного.

- Говорите с сожалением. Вам, видимо, больше по душе злодеи.
- Вовсе нет. Мне интересна любая роль, если это хорошая история, хорошая драматургия, хорошо выписан характер. Но отрицательный герой, как правило, интереснее. Не лично мне интереснее, а вообще интереснее – для зрителя.
А в "Седьмом небе" я играю миллионера, в которого влюбляется одна журналистка. Она его втягивает в очень неприятную историю, но в итоге все благополучно разрешается - любовь, даже свадьба в финале.

- В общем, банальный хеппи-энд.
- Хеппи-энд, но не банальный. Что плохого в счастливом финале? Если это талантливо, здорово, оригинально - почему бы и нет? Все же от картины зависит. Хотя недавно я отказался сниматься в одном фильме исключительно из-за финала - несмотря на то, что режиссер замечательный был... Но не смог перебороть себя.

- Что не устроило?
- Да все! Вот там был банальный хеппи-энд: его уже все тысячу раз видели на экране, и изменить в сценарии ничего нельзя было.

- Нам как-то один известный актер признался, что никто сценарии внимательно не читает...
- Неправда! Не знаю, как тот "известный актер", но я всегда внимательно читаю. Как я могу "влезть" в историю, которую не знаю? У меня на первом месте стоит именно сценарий, а на втором - режиссер.

- Можете согласиться сняться в заведомо провальном фильме ради того, чтобы не испортить отношения с режиссером, ради дружбы?
- Такое уже было однажды. Сделал так из благодарности за прошлое сотрудничество - из уважения снялся в картине, которая мне была не по душе. Больше не хочу.

- Ваша супруга как-то призналась, что она вместе с детьми с вами на гастроли и съемки ездит. Нелегко Baм, видимо, приходится...
- Наоборот, это счастье, когда они со мной. Я вообще из дома не люблю уезжать один - просто терпеть не могу. Когда семья ко мне на съемки приезжает, у меня все делится на два этапа - до их приезда и после.

- Но дети же внимания требуют: "Пап, пойдем туда, пап, покажи фокус…"
- Ну и прекрасно.

- Но не все режиссеры понимают...
- А это мне уже все равно.

- Можете пойти наперекор?
- Естественно.

- Часто такое случается?
- Пока ни разу. (Смеется.)

- Судя по вашим словам, режиссерам с вами, должно быть, непросто работать.
- Вовсе нет. Я же понимаю, что кино - искусство режиссерское, именно режиссер - хозяин на площадке. Я могу, конечно, строить свои предположения по поводу роли, но это режиссерская история все равно.

- Но поимпровизировать вы не прочь. У Дружининой на съемках фильма "Виват, Анна Иоанновна" зимой по собственной воле вы полуголый в снег ныряли своими глазами видела.
- Да, это я сам придумал. Ни один нормальный режиссер не откажется от хорошего предложения. Хотя есть люди, которым сложно что-то советовать. Криштофовичу, например: он как-никак "магистр" своего дела. Но пару раз я попадал в точку со своими предложениями. Он мне даже потом "спасибо" говорил.

- А устроить "забастовку" можете, если сцена не нравится.
- Был недавно такой случай. Как раз в Киеве, во время съемок "Седьмого неба". Не могу сыграть эпизод - все внутри протестует. Стали разбираться, и выяснилось, что в сценарии была ошибка - какой-то нелепый диалог моего персонажа с главной героиней. Исправили ее - все встало на свои места.

- Александр, вы довольно часто повторяете, что любите кино. Особенно наше. Любите смотреть или любите сниматься?
- Я люблю кино во всех проявлениях - сниматься, смотреть, неважно. Практически ни одного вечера не проходит без просмотра какого-нибудь фильма.

- И что обычно смотрите?
- Да все, что попадается под руку. Есть, конечно, любимые фильмы - три столпа кинематографа, по-моему "Андрей Рублев", "Кабаре" и "Крестный отец". Из последнего мне безумно понравилась "Таинственная река" Клинта Иствуда. Не совсем свежий фильм, но я его в свое время пропустил. Посмотрел и тут же побежал покупать другую картину режиссера - "Кровавую работу". Думал, удовольствие получу, а в итоге разочаровался.

- Расстраиваетесь, когда не все идет по плану?
- Да. Я продукт советской эпохи. Планировать люблю. Хотя и говорят: "Хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах".

- Да, бывает и так, что планы не осуществляются...
- Очень часто. Но глупо на это обижаться.

- В кино к главным ролям вы шли через эпизоды. С трудом верится, что это была часть вашего стратегического плана.
- Нет, конечно. Меня долго вообще в кино не брали: говорили, что слишком правильное лицо. Такая интеллигентная форма отказа была: "Вы слишком хорошо выглядите для этой картины". Не брали - не брали, а потом пошли эпизодики, а потом так случилось, что Александр Аркадьевич Белинский предложил сняться в фильме "Провинциальный бенефис" - с Вишневской, Стржельчиком, Тихоновым, Немоляевой, Куравлевым. Я был на седьмом небе от счастья. По полной программе отработал - прошел фотопробы, кинопробы...

- Наверное, сразу слава пришла, поклонницы на улицах одолевать стали?
- Нет, узнавать меня начали по театральным работам. Популярность, известность пришли после "Женитьбы Фигаро" и "Королевских игр".

- Что почувствовали?
- Сначала было очень приятно, сейчас это уже несколько другие ощущения вызывает. (Смеется.) Случается, что подходят на улице и достаточно безапелляционно, грубо о чем-то начинают просить. Ощущаешь себя манекеном, когда тебе говорят: "Слышь, брат, давай с тобой сфотографируемся!" Это, конечно, раздражает.

- А на грубость можете ответить грубостью?
- В принципе могу. К сожалению. (Смеется.) Но стараюсь не хамить. Школа Марка Захарова дает возможность ответить правильно.

- Но не все этот правильный ответ понимают.
- Но это уже не так важно.

- То есть гений и злодейство несовместимы?
- Не-а. Я не стану спорить с Пушкиным. Гений - это добро, положительное начало. Так и искусство, в том числе, и и кино, должно порождать в человеке положительные эмоции. Иначе для чего оно? Чтобы вызывать агрессию? Даже тяжелый рок, который я люблю и слушаю с удовольствием, все равно вызывает положительные эмоции, желание самому что-то сделать, какой-то поступок совершить.

- Любовь к року - привычка юности?
- Да. До сих пор слушаю: Deep Purple, Led Zappelin обожаю. Даже на концерты хожу. Правда, сейчас такая музыка под настроение идет, потому что ритм жизни и без того бешеный. В основном у меня в машине играет радио "Джаз" - успокаивает, умиротворяет. И дома стараюсь слушать такую же спокойную музыку, потому что я единственный в семье, кто любит тяжелый рок. Стоит только поставить диск Deep Purple - все тут же кричат: "Выключи эту гадость!"

- А отдыхаете вы как? Рыбалку, говорят, любите, но рыбу отпускаете. Вас "Гринпис" "завербовал"?
- Со временем пришло, постепенно. Сейчас прямо-таки рука не поднимается рыбу мучить.

- Рыбалка - занятие довольно скучное, рефлексивное. Три дня с удочкой в руках не просидишь...
- Да я и сам активный отдых люблю. Проваляться на пляже несколько дней не могу. Хочется сразу сесть в машину и куда-нибудь уехать, покататься по побережью, например.

- Этой осенью отдыхать планируете? Все-таки все лето снимались...
- Нужно сначала в Питер на гастроли. Вернусь оттуда пораньше, потому что мой спектакль первый. Тут-то я и отдохну!

- Куда собираетесь?
- Пока не знаю. Сейчас проблемы с загранпаспортом ребенка. Все зависит от того, когда закончится эта бюрократическая тягомотина.

- Неужели фамилия не помогает бороться с бюрократией?
- Друзья - больше. Хотя и фамилия тоже помогает. Правда, раньше были случаи, что она мешала, вернее, я думал, что она мешает. Особенно в юности, когда был молодым и глупым.

- Повышенные требования к вам предъявляли, наверное.
- Не только. Считали, что "блатной". Один раз кто-то сказал, а потом эта мысль в голову сильно запала это очень пугало: доходило даже до псевдонимов, до самозабвенных криков: " Я Сам! Сам! Сам!" В "Селе Степанчикове и его обитателях", где мама с папой тоже играли, я снимался под псевдонимом Трубецкой. Это был пик моих "взаимоотношений" с фамилией.

- Есть какие-то качества, черты характера, от которых хотите избавиться?
- Естественно. От всего дурного, что во мне есть.

- Очень дипломатичный ответ...
- Хочу научиться не обижать своих близких. Важно прежде всего понимать, что делаешь плохо. Ты можешь продолжать делать плохо, а тебе будет казаться, что ты совершаешь нормальные поступки. Другое дело, что иногда не хочешь совершать дурной поступок, но так получается. Важно, по крайней мере, понимать, что поступил некрасиво, и стараться что-то исправить. Иногда могу не заметить, как обидел человека - словом, взглядом, тоном.

- А вы сами обидчивы?
- В юности был период, когда меня можно было легко ранить. Сейчас все-таки обрел броню. Бывало, обижался на невнимание, недоверие - со стороны друзей, близких. Но все это ерунда, глупости. Ничего ведь не изменится от того, что обидишься, - только настроение себе испортишь.

- А ваша жена утверждала в интервью, что вы довольно капризны. Может, поклонниц так отваживала?
- Моя жена так часто давала интервью?

- Бывало.
- Она очень мудрый человек и не обращает внимания на такие вещи. Поклонницы - это атрибут профессии. Актеры выходят на сцену, чтобы привлечь к себе внимание. Если бы я не хотел этого, стал бы ученым, который изучает психологию актеров. Но я актер. Сыграл роль, и мне приятно слышать: "Как он замечательно играет!" А если кто-то из моих коллег скажет, что это не так, это будет вранье. (Смеется.)
Естественно, существуют люди, которым ты нравишься. Не хочу называть их поклонницами, но есть молодые барышни, которым нравятся мои работы в театре и кино. Они мне сделали прекрасный сайт в Интернете. Просто так.

- Мнение близких для вас важно?
- Очень. Я приглашаю их на все свои премьеры Можно, конечно, сделать вид, что мне все равно, но это будет обманом. Для меня важно, чтобы они что-то сказали по поводу премьеры желательно хорошее.

- А плохое они, наверное, и не говорят.
- Нет, почему же? И такое было. Я расстраиваюсь. Пытаюсь что-то изменить. В кино, правда, невозможно себя стереть с пленки, а вот в театре можно, скажем, отказаться от спектакля.

- Серьезный поступок... И что вас на это может сподвигнуть?
- Мнение близких, собственные ощущения... Уйти из спектакля - это такой шаг глобальный. у меня был случай, правда, не в "Ленкоме"... Нет, пожалуй, лучше о нем умолчу.

- Неужто боитесь, что коллеги осудят? 
- Нет, абсолютно. Мне важно, что подумают мои близкие и друзья, а мнение коллег в общей массе меня мало интересует. Коллеги, как правило, - злющие. Театр ведь не случайно называют "террариумом единомышленников". Абсолютно с этим согласен.

- Это понимание пришло с возрастом?
- Это я знал с детства. Папа с мамой рассказывали. (Смеется.)

- Вы, наверное, чувствуете зависть менее успешных коллег...
- Думаю, что да. Но хочется верить, что нет.

- И все-таки храните верность театру, в кино снимаясь от случая к случаю.
- Вы очень серьезную для меня тему затронули - я об этом часто размышляю. Да, я собираюсь оставаться в театре, но играть в кино как можно больше. Театр - это база для актера, это как музыкальный инструмент для музыканта, как беговая дорожка для спортсмена и взлетная полоса для самолета. Как с этим расстаться? Невозможно.

- С кем-то из актеров вы дружите?
- Мне очень близок Дмитрий Певцов. Еще со времен армии дружим. И в театр пришли одновременно - уже шестнадцать лет вместе играем. Ему я могу доверить все свои переживания, могу пооткровенничать, потому что я на сто процентов уверен, что он не предаст, не подставит.

- Стало быть, в людях верность цените... А какие еще качества?
- В мужчинах - мужские, в женщинах - женские.

- Поподробнее, пожалуйста.
- Настоящие мужские качества, которые всем известны: крепость духа, сила характера и отвага - не бессмысленная, шальная, а настоящая мужская. Меньше трепаться - больше дело делать. А женщина должна быть кокетлива, весела, красива, умна. И, конечно, честность, порядочность - прежде всего.

- Наверное, портрет супруги рисуете? Брак у вас ранний. А как же утверждение, что актер должен быть свободен?
- А кто это утверждает?

- Есть такое мнение. Досужее.
- Человек должен жить, как он хочет, как ему позволяют его сердце и душа. Кому-то мешает семья - он ее и не заводит. Мне семья только помогает. Я живу благодаря семье.

- Скажите, вас что-то из себя может вывести?
- Движение на улицах. Дорожное хамство. Глупо с этим бороться, но когда человек специально разгоняется, готов врезаться, лишь бы только тебя не пропустить... я начинаю вести себя так же. (Смеется.) Шутка, конечно. Это, может быть, и громко звучит, но пытаюсь своим примером как-то с этим безобразием бороться - пропускаю пешеходов, например. Мы очень далеки от Европы, но, возможно, когда-нибудь хоть чуть-чуть приблизимся к ней. Поубавится хамов, которые давят на газ, лишь бы только тебя подрезать! Вот видите, стал об этом говорить - и из себя вышел.

- Видимо, свежи воспоминания.
- Да, но это все пустяки, мелочи, житейские проблемы. Можно выйти из себя - вылезти из машины и разораться на всю улицу, но это пройдет через три минуты. А можно выйти из себя навсегда, если тебя заденет что-то серьезное. Не будет криков, просто замыкание какое-то - и все.

- И часто такое с вами случается? Вы вообще отходчивы?
- Отходчив. Потому что необидчивый. Все мои предки отходчивы. Не было таких людей, кто копил в себе обиду годами. Дед мой вообще в одну секунду остывал. По утрам просыпались с бабушкой – крик, гам ужасный, но уже через минуту из ванной доносится: "Пять минут, пять минут…"

- А от ревности голову потерять можете?
- Вероятно. У меня для этого, правда, поводов нет.

- Это хорошо или плохо?
- А вы как думаете?

- Я думаю, что есть люди, которым просто жизненно необходимы шекспировские страсти.
- Но только не мне. Я себя никогда специально не взвинчиваю, ничего не накручиваю. Вот есть некоторые актеры, которым необходимо себя завести перед спектаклем, - они на костюмеров орут. Я не из их числа. Мне вообще теперь кажется, что по-человечески правильнее все-таки эмоции изображать, а не рвать душу на части. Меня, "конечно, мама с папой покалечат за такие слова. (Смеется.) И Захаров, наверное, не поймет. Но, проработав шестнадцать лет в театре, я к такому выводу пришел. Мне однажды мой первый учитель Иван Михайлович Тарханов рассказал о споре Станиславского и Сары Бернар. Станиславский говорил: "Вы искренняя, настоящая актриса. Вы работаете по "школе переживаний", которую я придумал, вы рвете душу на части..." А она: "Нет, я не рву душу на части. Я просто играю роль. Приходите на спектакль "Дама с камелиями". В самый трагический момент, перед смертью моей героини, я пройдусь по сцене и вам подмигну". И она сыграла великолепно, блестяще - у нее лились слезы, зритель рыдал вместе с ней. И в самый кульминационный момент она действительно подмигнула Станиславскому. Сара Бернар - великая актриса. Наверное, она была права. Но это надо уметь делать так, чтобы зритель не подумал, что его обманывают. Нельзя обманывать зрителя.


Марина Забелина
Фото Евгения Мальцева  из личного архива А. Лазарева