Светлана Немоляева: "Кино - моя вторая родина" 18 апреля 2007 года народная артистка России Светлана Владимировна Немоляева отмечает юбилей. Больше сорока лет актриса служит в Академическом театре имени Вл. Маяковского вместе со своим мужем, актером Александром Лазаревым-старшим. Работы Светланы Владимировны в кино - роли в фильмах "Служебный роман", "Гараж", "О бедном гусаре замолвите слово", "Небеса обетованные" - никого не могут оставить равнодушным.  Телеканал "Культура" поздравляет замечательную актрису и 21 апреля в 15:40 показывает программу "Признание в любви" из цикла "Эпизоды". В программе участвуют: Маргарита Эскина, Армен Джигарханян, Эльдар Рязанов, Сергей Арцибашев, Александр Лазарев-старший и Александр Лазарев-младший. Показаны сцены из спектаклей и фрагменты фильмов с участием Светланы Немоляевой. Сразу после этого, в 16:20, смотрите спектакль Театра имени Вл. Маяковского "Смех лангусты" по пьесе Джона Маррелла "Мемуары". Постановка Сергея Яшина. В роли Сары Бернар - Светлана Немоляева, в роли Жоржа Питу - Александр Лазарев-старший. Светлана Немоляева программе "Признание в любви" рассказывает о своих родителях, детстве и увлечении театром: - Я выросла в киношной семье. Мои родители – кинематографисты. Весь наш дом был пропитан кино, дома бывали актеры, которые много снимались у папы (режиссера Владимира Викторовича Немоляева, – прим. ред.). Мама дружила с людьми в основном киношного мира. Театральный мир был чуть-чуть подальше, хотя все это взаимосвязано. Я была увлечена в юности театром, лет с 14 приезжала в центр Москвы с Плющихи, где я родилась и провела детство и юность, ходила по театрам, по театральным кассам, покупала билеты на те спектакли, названия которых меня привлекали. Так я изучила театральные труппы Москвы и репертуар. Однажды совершенно неожиданно я попала в Театр имени Маяковского. По-моему, он еще назывался Театром драмы, когда я училась в школе. Я попала на спектакль "Таня", сидела в партере, ближе к амфитеатру. Я села на свое место, открылся занавес, когда появилась Бабанова, я еще не знала, что это за актриса. Прошло много лет, я уже столько лет в театре, столько видела всего, много спектаклей, много фильмов, с массой людей общалась, но большего эмоционального впечатления, которое у меня было от ее появления, не было никогда в жизни. От первых ее слов, первого появления у меня пошел какой-то холодок по спине, началась какая-то тревога жуткая, стали мокрыми руки. Я была сражена на всю свою жизнь. Потом я приходила, часто смотрела спектакли, где она занята. Наверное, раз 20 я видела "Таню", раз 14 - "Собаку на сене". Она не то что оказала на меня влияние, я никогда не старалась никому подражать, но она была для меня светочем. Мне казалось, вот такая должна быть профессия, такой должен быть театр - недосягаемый. Когда я пришла в театр, где она работала, моя гримерная была напротив ее.  Светлана Владимировна вспоминает о педагогах: - Виктор Иванович Коршунов был моим первым педагогом. Он тогда был еще очень молодой, по-моему, только что закончил мхатовскую школу и был принят в Малый театр. В Малом театре он не только стал актером, но и начал заниматься педагогической деятельностью. Он был вторым педагогом на курсе у Леонида Андреевича Волкова, мастера, известного на всю Москву. Потрясающий был педагог. Я был счастлива у него учиться. Мы его боялись, трепетали перед ним, потому что он был мэтр. Виктор Иванович был проще, спокойнее, он сам был вчерашним студентом. Нам с ним было гораздо легче, мы его все очень любили. Я поступала сразу в несколько училищ, но выбрала Щепкинское, потому что там у меня сразу на втором туре был комплимент. Виктор Иванович сказал: "Не ходи никуда, документы больше не подавай, потому что я могу сказать, что я тебя беру". О работе в театре, актерах и режиссерах: - Моя судьба сложилась так, что как только я переступила порог нашего театра, то сразу столкнулась не только с прекрасными личностями, но и с очень интересными актерами. Мне всегда сопутствовала удача, судьба меня баловала. У меня были потрясающие партнеры на сцене всегда. С приходом в наш театр такого актера как Джигарханян, я сразу оказалась в одной пьесе с ним, в "Разгроме". Хотя мы не были партнерами, но участвовали в одном спектакле. Потом были "Трамвай “Желание”", "Сократ" (спектакль назывался "Беседы с Сократом" - прим. ред.), "Кошка на раскаленной крыше", "Виктория?..", "Бег". Джигарханян был фантастическим партнером, он занимался тобой, то есть у него был высший актерский пилотаж. Когда Гончаров нам кричал со сцены: "Оценки, оценки. Я не вижу, слова не важны, важно то, что вы делаете что-то, вы слышите, что вам говорит партнер. Вы его не слышите, вы должны слышать!". Вот этим фантастическим качеством обладал Армен в нашем театре. Он всегда слышал, что ты ему говоришь. Он был очень заинтересован. У него были всегда бесконечно живые глаза на сцене, он все время был заинтересован тобой и сам страшно выигрывал от этого. Был еще такой же актер в театре - Евгений Павлович Леонов. Он был таким же партнером.  Гончаров приучил нас к оценкам, к тому, что нельзя играть, говоря свой текст, а потом пережидать существование партнера, что он говорит и как говорит. Нужно обязательно существовать и жить в партнере. Если ты живешь и существуешь в нем и слышишь его ответ, то должен этот ответ переварить, понять, что с тобой произошло, как ты на это отреагировал. В этом и заключаются паузы. Ты в них существуешь и живешь, идя шлейфом от партнера. Он очень многому нас научил, я вообще до сих пор живу его постулатами, потому что он был фантастический. Он был всегда прав, как бы он ни кричал, ни обижал, ни оскорблял. Самое обидное и самое ужасное было то, что он был всегда прав.  Пять лет назад пришел в наш театр Сергей Николаевич Арцибашев. Я очень рада его приходу. Во-первых, он очень талантливый человек, во-вторых, у нас нашелся сразу общий язык и понимание, какое-то с его стороны глубокое уважение и ценность в отношении ко мне и к Александру Сергеевичу (имеется в виду Александр Лазарев-старший – прим. ред.). Очень комфортно сейчас репетировать, понимая друг друга. Я очень рада его приходу. За пять лет сделали несколько ролей вместе с ним: сваха в "Женитьбе", Коробочка и Дама приятная во всех отношениях в "Мертвых душах", вот сейчас "Ревизор". Интересен репертуар, который он берет. Он очень большой приверженец высокой классики, замечательной и сложной. Я всегда слепо иду за режиссером, подчиняюсь ему, если верю. Как это было с Охлопковым, с Гончаровым, как это с Сергеем Николаевичем Арцибашевым.  Светлана Немолаяева о муже Александре Сергеевиче Лазареве: - Мы познакомились у нас в театре. Наши курсы были параллельны, только он учился во МХАТе, а я в Малом театре. Я очень дружила с его сокурсниками. Мы поступали в один день и в один час, как говорится. Был показ у Охлопкова, он пришел от своего театра показываться, меня мальчик позвал ему подыграть. Охлопков его и меня взял.  Мы с ним очень часто в одних и тех же спектаклях были заняты. Какие-то были спектакли только его, какие-то только мои. Так складывается наша жизнь, что мы в основном все время везде играем мужа и жену. Во всех спектаклях, очень много. Это были и "Плоды просвещения", которые замечательно ставил у нас Петя Фоменко, и "Круг", который замечательно поставила Татьяна Ахрамкова. Сейчас "Ревизор": он - Городничий, я - Анна Андреевна. И так много спектаклей. Мне всегда с Сашей очень хорошо играть. Репетировать с ним сложно, потому что он ко мне очень придирается, и я к нему тоже, естественно. Мы придираемся, говорим друг другу нелицеприятные вещи из желания, чтобы было лучше. Но когда уже все сделано, роль сделана, все выверено, то играть друг с другом одно удовольствие. Я очень люблю с Сашей играть.  Дисциплина… Одна наша замечательная дама, помощник режиссера, называет нас с Сашей "кусок дисциплины". Потому что мы всегда приходим вовремя. Даже скучно. Никаких не было происшествий, чтобы мы опоздали или не пришли, или по нашей вине отменился спектакль за нашу 46-летнюю жизнь в театре. Светлана Владимировна говорит о своем творческом пути в кино: - Я говорила, что выросла в киношной семье. Для меня кино - это мой мир, моя жизнь, моя вторая родина. Но с кино у меня все время было больше сложностей, и меня не брали. Я очень часто терпела фиаско. В театре всегда было много работы. Никогда не было какого-то комплекса, что нет работы, что я не у дел, что я брошенная, а в кино очень часто меня не утверждали, не брали. То есть я получала сразу ушат холодной воды, и пережить это было сложно и трудно, потому что какие-то всегда есть мечты. Я человек оптимистичный, сразу начинаю мечтать, что все будет, все свершится, все сложится, и я буду сниматься. Киношники - народ бесцеремонный. Если ты нужен, они тебя со дна моря достанут, а если ты уже не нужен, то никто не наберет телефон и не скажет: "Вы извините, ради Бога, но так получилось, что мы взяли другого человека. До следующих времен, может…". Такое редко бывает, особенно с молодыми актерами. Поэтому в кино я натерпелась очень много. Встреча с Рязановым была для меня подарком судьбы. Я считаю его крестным отцом в кино. Когда он меня стал снимать, это была большая радость получить такую работу, как в "Служебном романе", потом в "Гараже". Потом работа в "Небесах обетованных".  Режиссер Эльдар Рязанов: - Светлана Немоляева - артистка Театра имени Маяковского, причем, пожизненная артистка этого театра. Она работает в нем всю жизнь. Так случилось, что в этом театре ставили две пьесы, которые мы написали с Эмилем Брагинским. Одна из них называлась "Сослуживцы". Из "Сослуживцев" потом вырос фильм "Служебный роман". Поставили пьесу "Родственники". Фильм я по этой пьесе не снял, но постановку, которую делал молодой режиссер Борис Кондратьев, запомнил. Запомнил в первую очередь то, как там играли актеры. Украшением и брильянтом спектакля была Светлана Немоляева. Светлана играла так, что я ее обозвал "Чаплин в юбке". Это было и смешно, и трогательно. Я запомнил эту артистку и понял, что ее надо обязательно снимать в кино. Но не сразу все у нас случилось в кино. Я ее пробовал, это было даже до спектакля "Родственники". Фильм "Гусарская баллада" я снимал лет на пять или семь раньше, чем мы с Эмилем написали пьесу "Родственники". Я ее пробовал на фильм "Гусарская баллада". Сейчас в это трудно поверить, но Светлана тогда была пампушка, очень славная и симпатичная. Я ее не взял на эту роль, потому что играть мальчика с такими формами невозможно. Но после того, как я ее увидел в спектакле "Родственники", понял, что ее надо снимать в кино. Первое предложение было ей, я ее пробовал на фильм "Ирония судьбы, или С легким паром!", на роль героини. Там был очень мощный конкурс, кто только не снимался, но разные артистки по разным поводам отвергались. Светлана была немножко простовата, недостаточно там выглядела бы убедительно. В общем, конкурс она не прошла. Ни одна советская артистка этот конкурс не прошла. По разным причинам, не буду говорить. Тем не менее, пробу Светланы я запомнил, и следующая картина, которую я снимал после "Иронии судьбы", была "Служебный роман". Там я предложил ей роль Оли Рыжовой. История о том, как женщина писала любовные письма начальнику, была взята из жизни. В одной киностудии, где я работал, это было на самом деле. У Светланы там чисто драматическая роль, она сыграла, с моей точки зрения, великолепно. Как она играет всю линию с Басилашвили, я был восхищен, потому что она вызывала не только жалость, она вызывала сочувствие, соучастие в ее судьбе. Сцена их последней встречи, когда она просит, чтобы он вернул ее письма, была сыграна замечательно. Там нужно было, чтобы она заплакала. Я ей говорю: "Света, тут нужно заплакать". Она сказала: "О чем разговор, нет проблем. Меня же в театре зовут "водопровод Театра Маяковского"". Потом Светлана у меня играла очень важную и большую роль в "Гараже". Роль жены Гуськова писалась на Светлану Немоляеву, на ее психофизические данные. Александр Лазарев, сын актрисы, рассказывает: - Совсем недавно меня спросили: "Как я относился в детстве к тому, что у меня мама актриса, как на это реагировал?". Насколько помню, мне всегда это очень нравилось, потому что мама у меня актриса известная, ее любят зрители. Мама мне напомнила очень смешную ситуацию, когда я был совсем маленьким мальчишкой. Это был чуть ли не один из моих первых походов в театр. Был спектакль "Родственники" по пьесе Рязанова - смешная, замечательная история. Мама там играла смешную девушку. У меня было такое впечатление от этого спектакля, что я вышел очень грустный, мрачный. Меня спрашивают: "Что? Почему? Тебе что, не понравился спектакль?". Я говорю: "Нет, мне понравился спектакль. Мне очень жалко маму. У нее очень смешные прически, и над ней все смеются". Вообще, она - характерная актриса, очень многоплановая. Она способна сыграть очень разные роли. Это драматическая роль в "Трамвае "Желание"", конечно. На сегодняшний день одна из лучших драматических ролей в ее жизни. То, что она сейчас играет в театре, - очень смешные роли, даже эпизоды. Она способна сделать из маленького эпизода большую замечательную и самостоятельную историю, на которую обращают внимание. Она абсолютно фанатична. Я вспоминаю одну историю. Я заболел, у меня безумно болел живот. Болит с утра, я мучаюсь, корчусь, на кровати ползаю, а вечером спектакль "Королевские игры". Понимаю, что дело идет к тому, что играть не буду. Звонит мама: "Нет, иди, играй. Сцена лечит. Значит, все у тебя пройдет на сцене. Все будет хорошо. Иди. Я бы поступила в твоем случае точно также, я бы пошла играть обязательно". Я играть не пошел, потому что встать не мог. Выяснилось, что у меня аппендицит на грани с перитонитом. Что бы было, если бы я пошел на сцену! С тех пор, когда у меня что-то болит: "Иди, сцена лечит. Иди, играй". Мама - человек настолько фанатичный в этом плане, что она в театр ходит и с температурой, и не дай Бог давление, все равно будет играть. Потому что ее действительно сцена лечит. Она без этого не может. Она снимается, озвучивает, играет все время, ездит на какие-то встречи. Для мамы не придти, отменить спектакль - катастрофа. Температура 40, будет все болеть - пойдет играть. У нас такой Леонид Сергеевич Броневой. Он постарше, конечно, старшего поколения, но закалка та же. Человек, из-за которого не отменилось ни одного спектакля никогда в этом театре. Это вызывает колоссальное уважение. Мама такая же, отец такой же. В моем поколении таких людей значительно меньше. По материалам программы "Эпизоды"